Далекий и близкий родной человек.
Когда я бываю в деревне у бабушки с дедушкой, мне всегда нравится просматривать старый семейный альбом с фотографиями, нравится ощущать себя частичкой большой семьи, нравится разбираться в родственных связях — кто кому и кем приходится. Это так интересно — изучать старинные фотографии, вглядываться в лица людей, живших за много лет до моего рождения, и гадать, какими они были.
Однажды в альбоме я наткнулась на несколько писем военных лет — старые, пожелтевшие треугольники, в уголке каждого стоит штамп: «Просмотрено военной цензурой» — они были бережно спрятаны в целлофановый пакетик. Ради интереса я развернула одно из них и пробежала глазами по первым строчкам: «Добрый день, дорогая сеетpa Надя!». Судя по всему, письмо предназначалось моей бабушке. А внизу — подпись: «С приветом, твой родной брат А. Мельников». Кто такой этот А.Мельников, если я точно знаю, что девичья фамилия бабушки Зайцева? И, если он — родной брат, то почему его фамилия Мельников? С такими расспросами я и обратилась к своей бабушке, и вот что она мне рассказала…
Маленький Саша родился 14 февраля 1924 года последним, седьмым, ребенком у своей сорокалетней матери. Для женщины это возраст, когда уже не под силу вынашивать и рожать детей. На девятый день после рождения Саши мать умерла от последующего заражения крови. О том, что с матерью неладно, домашние заметили спустя почти неделю после родов: семья была большая — и женщина до последних дней честно выполняла свою роль хозяйки. Только когда она свалилась с высокой температурой и бредом, вызвали доктора. Но что мог сделать доктор в сельской глубинке в 1924 году, когда даже антибиотиков еще не было? Было слишком поздно. Последней волей умирающей женщины было, чтобы младенца назвали Сашенькой.
У Николая Васильевича и Анны Алексеевны Мельниковых детей не было, и после долгих раздумий они решили усыновить ребенка. Каким путями из города Орехово-Зуево их занесло в Лухскую деревню Мясниково, неизвестно, но судьбе было угодно, чтобы усыновили они именно маленького одиннадцатимесячного Шурика. Так он и стал Мельниковым. Приемные родители поклялись, что по достижении 16 лет Александр узнает всю правду о своей семье и своих кровных родственниках. Но случилось все это намного раньше.
Мельниковы были семьей на редкость интеллигентной — Николай Васильевич работал директором школы, а Анна Васильевна там же учителем. Поэтому мальчик рос воспитанным. И понятно его недоумение, когда дети во дворе стали дразнить его приемышем. (А незадолго до этого Надя решила написать ему письмо и рассказать о том, что у него есть родные братья и сестры. Она была ближе всех ему по возрасту, и понятно, что судьба младшего братика волновала ее больше всех). Вот тогда родители и рассказали мальчику всю правду, показав письмо от Нади. Сказать о том, что ребенок был потрясен, значит не сказать ничего! Всю жизнь знать, что ты один в семье, любимый ребенок, и узнать, что ты приемыш! У Саши случился шок, и он на несколько суток пропал из дома. Долго он потом не мог решиться написать сестре, но все же прерванную волею судьбы связь они установили. Причем немалую роль сыграла в этом Анна Алексеевна. Именно она настояла на том, что бы Саша узнал своих родных поближе.
А между тем в новой семье Саши случилось несчастье. Шел тридцать девятый год, Сталин широко развернул борьбу с «врагами народа». Почти каждую ночь на улице, где жили Мельниковы, останавливался черный «воронок» и кого-то увозили в неизвестность. Николай Васильевич, как большинство интеллигенции, обреченно ждал своей участи: спал в кресле, не раздеваясь, а рядом стоял наготове мешок сухарей. Однажды ночью «воронок» остановился у их дома. И казалось, это шаги самой смерти впечатываются в коридор коммуналки, где жила семья. Ближе, еще ближе! И, о счастье, шаги свернули к другой квартире! Но Николай Васильевич уже не слышал ничего — от страшного перенапряжения он умер прямо в своем кресле…
В 1940 году Саша окончил школу и поступил в Баумановское высшее военно-инженерное училище. На втором курсе (в 1942 году) ему исполнилось 18 лет, и по законам военного времени он был призван в армию. Поскольку он имел незаконченное высшее образование, его направили в Ленинградское пехотное училище. И здесь курсант Александр Мельников как нельзя более сильно тоскует по родным. Как же тяжело молодому человеку. Он пишет: «Уже больше месяца я не получаю от вас писем. Почему? Не знаю. Срок занятий у нас продлен. Когда кончим, не знаю. С наступлением зимы стало еще труднее. Холодно. Занимаемся весь день — от темна до темна на улице.
Мне кажется странным, что у меня есть братья и сестры. Ведь я всегда считал себя одним. Да, волею судьбы я отрезан от вас другой дорогой жизни. Но судьба должна нас опять связать вместе.
Мне радостно, что я не один, что у меня есть близкие, но вместе с тем незнакомые люди.
А дома у меня осталась мама, которую я не покину никогда. Ей сейчас трудно в городе.
Пишу сейчас письмо, лежа на нарах, зябнут руки. На этом заканчиваю.
С приветом ваш родной брат А. Мельников».
В скором времени училище эвакуировали в Удмуртию, в город Воткинск, где он продолжает учиться, беспокоится об оставленной маме, о далеких родных. Из далекой Удмуртии Надя получает долгожданное письмо: «Добрый день, дорогая Надя! Давно прервана у меня с вами связь. Это вызвано переменой адреса и его непостоянством. Сейчас я нахожусь в 3—ем Ленинградском пехотном училище. Учусь на среднего командира, т.е. являюсь сейчас юнкером.
О жизни своей рассказывать не буду, военная жизнь одна. Скажу одно: звание офицера заработать очень и очень нелегко. От мамы получил одно письмо, она живет в городе Орехове, все одна да одна. Ну а как дела у вас? Пишите обо всем подробней. Сейчас я стою на посту, многие мысли идут в голову. И вот одна:
…В тяжелом учении, в дождь, в непогоду
Я вспоминаю, родные, о вас.
Мне станет теплее, мне станет светлее,
Как будто я близко от вас.
А какова судьба братьев? Пусть они напишут, хотя бы пару слов. Ведь я с ними совсем не знаком. Твоя карточка находится всегда при мне — так что с вами я частично знаком. Да, как странно, иметь таких близких, но незнакомых людей. Пишите. С братским приветом А. Мельников».
Это письмо едва ли не последнее, которое получила от брата Надя. О дальнейшей его судьбе Надежде рассказывала уже Анна Алексеевна, приемная мать Александра.
По окончании училища Саша попал в город Ижевск, где формировали военные составы для отправки на фронт. В своем письме матери он писал: «Дорогая мама, наш состав пойдет через Москву, приезжай, очень хочется тебя увидеть». И мама поехала. С сотнями таких же матерей, как она, Анна Алексеевна дневала и ночевала на железнодорожном вокзале в надежде хоть на краткий миг увидеть своего Сашеньку. Только и Саша, и Анна Алексеевна не знали, что военные составы в Москве не останавливаются, а лишь замедляют ход, прямиком отправляясь к месту своей дислокации.
И вот подошел состав, в котором ехал лейтенант Мельников. Поезд не остановился, как надеялась мать. Она тщетно вглядывалась в плывущие мимо окна вагонов, стараясь увидеть Сашу. Стоял невообразимый шум: родные на перроне, пытаясь перекричать друг друга, старались дозваться до своих сыновей, мужей, братьев… И вдруг в этом гвале Анна Алексеевна явственно услышала Сашин голос: «Мама, мама!» — звал он. Ей показалось, что это именно он машет рукой из того окна. И она побежала за поездом, как и сотни других матерей. Не было больше сил у женщины, они закончились все в томительном дежурстве на вокзале, и она упала… Когда смогла подняться, поезд уже уносил родного, любимого и единственного сыночка Сашеньку на войну…
Но лейтенанту Александру Мельникову так и не довелось уничтожить ни одного фашистского захватчика. В скором времени его мать получила извещение о том, что он пропал без вести. Долгое время безутешная женщина не могла добиться от властей никакой информации. Ее сын числился пропавшим без вести, и она даже не могла получать пенсии. И только спустя какое—то время после окончания войны, по своим каналам, через множество знакомых, Анна Алексеевна смогла узнать, что поезд, в котором ехал Саша, так и не прибыл к месту назначения, попав под немецкую бомбежку. Образно говоря, от поезда осталась одна огромная воронка. Поэтому и не нашли тела Саши, ни его документов…
Я слушала эту историю, и на глаза наворачивались слезы. Саша знал, что у него есть родные братья и сестры, но никогда так и не увидел их, знал, что он приемный сын, но всю свою жизнь был самым любимым и желанным ребенком в семье. Причем он был любим не только родителями, но и своими, как он их называл далекими и близкими родственниками. И он с радостью отвечал на это своей любовью.
Война искалечила много людских судеб. По многим семьям она прошлась косой, выкашивая жизни близких людей. А Саша… Саша навсегда остался в памяти любящих его людей молодым девятнадцатилетним парнем. Он остался в вечности.
«Родна нива» 2004 год 7 мая Я. Ягодкина.
