ТАЙНА КРЕПОСТИ
B годы Великой Отечественной войны совершались подвиги, вошедшие в историю и поражающие нас своей беззаветностью и величием. Восторгаясь содеянным самопожертвованием, мы невольно задаемся вопросом: что подвигло человека на подвиг? Что в этот высокий душевный и в то же время трагический момент чувствовал герой, какая мысль светилась в его мозгу?
О подвиге нашего земляка Михаила Прияткина с его товарищами автор книги «Улицы Великих Лук» К. И. Карпов (Лениздат 1960 г) посвятил целую главу под названием «Улица пяти танкистов». Глава небольшая, поэтому я приведу ее почти полностью. «В 1962 году великолучанам стали известны обстоятельства подвига героического экипажа танка KB в дни освобождения города.
Готовясь к оборонительным боям в городе, гитлеровцы особенно тщательно укрепили крепость. Ее валы были изрыты ходами сообщения, на бастионах оборудованы огневые точки— приспособлены к обороте здания внутри самой цитадели, валы политы водой. Здесь укрылся вражеский гарнизон до 5О0 человек с орудиями и танками.
Первая попытка штурма крепости нашими войсками в конце декабря 1942 года успехом не увенчалась. Очередной штурм был назначен на 3 января 1943 года.
Накануне, для усиления штурмующих подразделений, в район крепости были переброшены два тяжелых танка KB из 13 гвардейского тяжелого танкового полка, которым командовал капитан И. Т. Слободян и младший лейтенант А. И. Шеметов.
3 января по гарнизону нанесли мощный бомбовый удар шесть наших пикирующих бомбардировщиков, затем крепость подверглась артиллерийскому обстрелу. После этого к северным ее воротам устремились танки, сопровождаемые пехотой.
Огнем с северо-восточного и северного бастионов гитлеровцам удалось отсечь пехоту от танков и подбить передний танк Слободана. Слободяну все же удалось отвести поврежденную машину на исходные позиции, а танк Шеметова ворвался в крепость.
Огнем пушки и пулеметов танкисты громили вражеские огневые точки, давили их гусеницами, но боевая машина была подожжена. Не имея возможности возвратиться к своим и не желая попасть в плен, герои-танкисты направили горящий танк в озерко крепости.
После освобождения крепости нашими войсками танк был поднят, танкисты похоронены там же, на берегу озерка. Их боевая машина после ремонта продолжала свой путь по фронтам Великой Отечественной войны.
После окончания войны в результате поисков удалось установить имена героев-танкистов. Кроме командира танка, гвардии младшего лейтенанта П. И. Шеметова, в горящем танке находились старший механик—водитель гвардии лейтенант П.Г. Ребриков, механик — водитель гвардии старший сержант А. Е. Касаткин, командир орудия гвардии старшина С. А. Гуков, старший радиотелеграфист гвардии старший сержант М. Ф. Прияткин.
13 августа 1964 года исполком горсовета записал в своем решении: («Для увековечения памяти экипажа танка KB 33 (полковой номер К. К.) 13 гвардейского танкового полка, павшего в боях за освобождение города от гитлеровских захватчиков в районе крепости в январе 1943 года, переименовать улицу Танкистов в улицу Пяти танкистов».
Таким образом, пятеро, молодых, здоровых ребят предпочли позорному плену — смерть. В этом собственно и заключается тайна крепости: на поверхность извлекли из воды не просто танк, а и мертвый экипаж, не пожелавший расстаться со своей боевой машиной. Какие были последние слова участников героической битвы? Почему так и только так поступили ребята? Тайна ли это?
На примере жизненного пути одного из танкистов Михаила Прияткива можно сделать вывод, или, вернее, ответить на вопрос, почему на алтарь победы была положена такая дорогая жертва.
Передо мной письмо десятилетней давности, жены Михаила—Марии Георгиевны. B то время я готовил материал о Прияткине и в письме к ней попросил ответить на мои вопросы. В результате получился рассказ о жизни Михаила Федоровича. А она была короткой—всего двадцать два года.
«Очень жаль, что не могу прислать вам фронтовые письма мужа, — пишет Мария Георгиевна,— их было одно—в декабре 1942 года, которое он писал в пути на фронт. Содержание его запомнила до слова. Вот оно: «Здравствуйте, мои дорогие. Пишу вам с дороги. Еду на фронт танкистом. Экипаж — ребята хорошие. С ними воевать можно. Дадим мы прикурить фашистским гадам! Обо мне не беспокойтесь. Свой долг солдата я выполню с честью». Вот и все!
Для нас это письмо было большой неожиданностью (для нас — это для жены и матери Михаила, Марии Яковлевны. Прим. мое), т. к. в армию он был призван в 1939 году и учился в полковой школе города Гомеля, которую за кончил командиром пулеметного отделения. Там же он вступил в комсомол.
B 1941 году был направлен в летную школу. Из Днепропетровска он писал нам шутливое письмо, где сообщал о том, что учится в летной школе и обещал пролететь над с. Худынское (родина и место жительства его матери. Прим. мое) и помахать нам крылышками. Сообщение о том, что он едет на фронт в составе танкового экипажа, вызывало недоуменные вопросы. Ну, а потом сообщение о его гибели на имя отца. После того, как я написала письмо в воинскую часть, мне прислали письмо с подробностями о гибели экипажа танка КВ 33 и новым извещением уже на мое имя.. Это было для меня страшным ударом. Никак не хотелось верить во все это, где-то в глубине души искрилась надежда, a может быть что-нибудь не так? Этими словами я успокаивала его мать. Мать Миши—Мария Яковлевна не могла перенести гибели сына (он ведь был ее главной надеждой и опорой и жил всегда с ней). Она вскоре заболела и после продолжительной болезни, длившейся не один год, умерла в 1945 году».
B моей памяти образ Марии Яковлевны сохранился, как необычной, для деревенской женщины. Она работала техничкой в начальной Худынской школе и жила там в небольшой комнате вместе с Мишей.
По тому, как она обращалась с нами, ее поведение нельзя было отличить от учительского: спокойная, никогда не повышающая голос при разговоре даже с самыми отчаянными сорванцами, аккуратно одетая. Под стать ей был и Миша: серьезный, противник безрассудных ребяческих шалостей, отличник учебы. Поступил в педагогическое училище, после окончания семилетки, да за высокую успеваемость премирован поездкой в Ленинград, что, по тем временам, было большой наградой. И в свидетельстве об окончании педучилища у него были только отличные оценки.
Было с кого брать пример и в семье: старший брат Иван отдал жизнь за Родину в первый же год Великой Отечественной войны, второй брат, Сергей, закончил войну в звании полковника.
«В моих воспоминаниях и воспоминаниях тех, кто знал его, — продолжает в письме Мария Георгиевна, он оставил яркий и добрый след на земле. Хотя и не старался в своей жизни и работе выпятить себя на первый план.
Он был скромен до застенчивости, что порой ему мешало. За время своей сознательной жизни и работы он не позволил ни одного резкого и грубого выражения, боясь обидеть человека. Это был человек кристальной честности и справедливости. Отзывчивый и чуткий, он был готов в любую минуту прийти на помощь, если в этом была необходимость. Вот почему всегда пользовался уважением среди населения. Да и ученики его очень любили. Хотя работать он только начал, но директор Георгиевской НСШ С. В. Локтев выдвинул его кандидатуру на должность завуча школы, хотя в школе работали опытные учителя с большем стажем. Никакая работа у него-то не отбивалась. Любил крестьянский труд. Нашу комнату после свадьбы обставил мебелью — стол и три табуретки,— изготовленной собственными руками.
После смерти отца вce дети Марии Яковлевны разъехались по разным местам, а Миша остался с матерью и был ей опорой во вcex делах».
Мария Георгиевна ездила в Великие Луки на могилу своего мужа. Возложила венок из живых цветов и привезла в платочке горсть земли с могилы мужа: «За эту землю он отдал свою жизнь» Сейчас эта реликвия,—заканчивается письмо,—хранится вместе с его портретом у меня в комнате».
«Родная нива» 2000 год 7 апреля Горский И.
Горский И.
Погибаем, но в плен не сдаемся.
Из автобиографии: «Я родился в 1919 году в семье крестьянина середняка в селе Худынское Лухского района Ивановской области.
Отец мой умер в 1922 году, оставив после себя четырех детей, которых воспитывала мать. Последняя работала техработницей в Худынской школе с 1924 по 1934 год.
Я в 1926 году поступил учиться в Худынскую начальную школу и в 30 году окончил ее. С 1930 по 1933 год учился в Лухской неполной средней школе и, окончив ее, поступил осенью этого же года (1933) учиться в Вичугский педагогический техникум, где обучался по июнь 1936 года.
За период пребывания в техникуме являлся в числе лучших ударников учебы и был премирован путевкой в Ленинград (после окончания второго курса) и путевкой в Москву (после окончания 3—го курса).
С 1—го сентября 1936 года и настоящее время работаю учителем Георгиевской неполной средней школе. Веду 4—й класс.
- 12. 36г. М. Прияткин»
Из характеристики: «Прияткин Михаил Федорович работает в Георгиевской средней школе 2—й год: 1936—37 учебный год — преподавателем в начальных классах, а с 1—го сентября 1938 года преподавателем арифметики в 5 классе и заведующим учебной частью школы.
В течение этого времени зарекомендовал себя как весьма старательный и добросовестный работник. Не было ни одного случая манкерования занятиями. Хотя ему и тяжело работать, но все же справляется со своими обязанностями вполне прилично. Чувствуется отсутствие, как у заведующего учебной частью, в надлежащей степени наличия навыков административно—организационного порядка, а именно: при проверке учебных планов не может твердо потребовать с учителей изжития немедленно трафаретного составления их…
Среди коллег пользуется уважением… Отличительная черта его старательность и желание помочь всем, кто нуждается в помощи. Работы не боится… Классом владеет хорошо, дисциплина на уроках замечательная. Свой предмет — арифметику — знает.
За последнее время чувствуется падение физических сил, но работает все также старательно.
Свое назначение — преподаватель арифметики — оправдывает. Как завуч, нуждается в методической подготовке.
Директор С. Локтев».
Характеристика написана 20 февраля 1939 г.
Таким образом, трудовой путь удачно складывался у Михаила Прияткина: любимая профессия, уважение коллег — учителей и учащихся с первых шагов работы в школе. По всей вероятности сказалась среда, в которой прошло его детство. С семи лет его окружала школьная атмосфера не только на уроках, но и после. Ведь его мать, а с нею и Миша, жили при школе.
Мне вспоминаются такие эпизоды: когда мы на перемене уж очень расшумимся, из своей комнаты выходил стройный, опрятно одетый юноша. Он не кричал и не ввязывался в нашу возню, а молча наблюдал. Под его укоряющим взглядом мы успокаивались.
Неплохо складывалась и личная жизнь. Здесь в Георгиевской школе Михаил Федорович познакомился с учительницей Марией Георгиевной Петровой. Знакомство переросло в дружбу, а затем в любовь, и молодые люди поженились. Это был поистине союз двух противоположных характеров. Тихий до застенчивости он, и веселая заводила, гармонистка, душа любого общества жизнерадостная — она.
О своем муже у Марии Георгиевны осталось очень высокое мнение. В 1979 году я собирал о М.Ф. Прияткине как журналист материал. Обратился с письмом к Марии Георгиевне, которая в это время жила в Пестяках. Вот что она написала: «В моих воспоминаниях и воспоминаниях тех, кто знал его, он оставил яркий и добрый след на земле. Хотя и не старался в своей жизни и работе себя выпятить на первый план. Он был скромен до застенчивости, что порой ему мешало. За время совместной жизни и работы он не позволил ни одного резкого и грубого выражения, боясь обидеть человека. Это был человек кристальной честности и справедливости. Отзывчивый и чуткий, он был готов в любую минуту прийти на помощь, если в этом была необходимость. Вот почему пользовался уважением среди населения. Да и ученики его очень любили…
Никакая работа у него не отбивалась. За что бы он не брался — все делал с большим старанием, аккуратно и любое дело доводил до конца. Он знал и любил крестьянский труд. Косить, возиться с землей для него было удовольствие, так как в эту работу втянулся с малых лет. После смерти отца все дети Марии Яковлевны постепенно разъехались по разным местам, а он остался с матерью и был ей опорой во всех делах, особенно в мужских. Он мог выполнять и малярные работы, мог и постолярничать (стол и 3 табуретки для себя сделал сам), мог и поплотничать, все это выполнял с большим старанием».
Всего три года продолжалась после педагогического техникума жизнь и работа в «гражданке» Михаила Федоровича. В 1939 году он был призван в армию. Учился в полковой школе города Гомеля, после ее окончания был назначен командиром пулеметного отделения. Там же он вступил в комсомол.
В 1941 году Михаил Прияткин был направлен в летную школу. Из Днепропетровска писал жене в шутливом тоне, что пролетит над Худынским и помашет ей крылышками.
Последнее письмо от своего мужа Мария Георгиевна получила в декабре 1942 года. Вот его содержание: «Здравствуйте, мои дорогие! Пишу вам с дороги. Еду на фронт танкистом. Экипаж — ребята хорошие. С ними воевать можно. Дадим мы прикурить фашистским гадам! Обо мне не беспокойтесь. Свой долг солдата я выполню с честью».
«Для нас это письмо было большой неожиданностью» — пишет Мария Георгиевна.
В самом деле, командир отделения пулеметного взвода, курсант летной школы и вдруг танкистом едет на фронт. Но война преподносила нам много таких неожиданностей, ведь она перечеркнула нормальный логический ход жизни, изломала многие человеческие судьбы. Трудно сказать были ли неожиданностями «похоронки», которые во многие русские семьи приносили почтальоны. Вот таким черным крылом прилетело извещение о гибели и М.Ф. Прияткина в апреле 1943 года. Оно пришло на имя отца Федора Петровича Прияткина, которого, как известно, уже давно не было в живых.
Чтобы рассеять это недоразуменье, Мария Георгиевна написала в воинскую часть, на полевую почту 3702. Такой, по—видимому, был обратный адрес у извещения о гибели мужа. Вскоре пришло подтверждение в виде нового извещения уже на имя Марии Георгиевны.
«…мне стало ясно, — делится воспоминаниями она, — что ждать нам больше нечего. Это было страшным ударом для нас всех. Поверьте, что мне и сейчас нелегко писать это письмо: боль воспоминаний и слезы застилают глаза…»
Мне удалось приобрести книжечку «Улицы Великих Лук» (Лениздат, 1980 год). Ее автор — директор Великолукского филиала Государственного архива Псковской области Константин Иванович Карпов. В этой книжке есть главка, которая называется «Улица Пяти танкистов». Вот что в ней написано: «От Пролетарской улицы на запад до городской черты протянулась улица, названная именем Пяти танкистов».
Современное название улица получила не сразу. 26 сентября 1946 года одной из улиц бывшей Пролетарской слободы было дано название 2—я Партизанская. Спустя три года, 17 сентября 1949 года, исполком горсовета в память о героических подвигах советских танкистов в боях при обороне и освобождении города переименовал ее в улицу Танкистов.
В 1962 году великолучанам стали известны обстоятельства подвига героического экипажа танка «КВ» в дни освобождения города.
Готовясь к оборонительным боям в городе, гитлеровцы особенно тщательно укрепляли крепость. Ее валы были изрыты ходами сообщения, на бастионах оборудованы огневые точки — приспособлены к обороне здания внутри самой цитадели, валы политы водой. Здесь укрылся вражеский гарнизон численностью до 500 человек с орудиями и танками.
Первая попытка штурма крепости нашими войсками в конце декабря 1942 года успехом не увенчались. Очередной штурм был назначен на 3 января 1943 года.
Накануне для штурмующих подразделений в район крепости были переброшены два тяжелых танка «КВ» из 13—го гвардейского тяжелого танкового полка, которыми командовал капитан И.Т. Слободян и младший лейтенант П.И.Шеметов.
3 января на рассвете по гарнизону нанесли мощный бомбовый удар шесть наших пикирующих бомбардировщиков, затем крепость подверглась артиллерийскому обстрелу. После этого к северным воротам устремились танки, сопровождаемые пехотой.
Огнем с северо—восточного и северного бастионов гитлеровцам удалось отсечь пехоту от танков и подбить передний танк капитана Слободяна. Слободяну все же удалось отвести поврежденную машину на исходные позиции, а танк Шеметова ворвался в крепость.
Огнем пушки и пулеметов танкисты и громили вражеские огневые точки, давили их гусеницами, но их боевая машина была подожжена. Не имея возможности возвратиться к своим и не желая попасть в плен, герои—танкисты направили горящий танк в озерко крепости.
После освобождения крепости нашими войсками танк был поднят, танкисты похоронены там же на берегу озерка. Их боевая машина после ремонта продолжала свой путь по фронтам Великой Отечественной войны.
После окончания войны в результате поисков удалось установить имена героев—танкистов. Кроме командира танка гвардии младшего лейтенанта П.И. Шеметова в горящем танке находились старший механик—водитель гвардии техник лейтенант П.Г. Ребриков, механик— водитель гвардии старший сержант А.Е. Касаткин, командир орудия гвардии старшина С.А. Гудков, старший радиотелеграфист гвардии старший сержант М.Ф. Прияткин.
13 августа 1964 года исполком горсовета записал в своем решении: «Для увековечивания памяти экипажа танка КВ №33 (полковой номер —К.К.) 13—го гвардейского тяжелого танкового полка, павшего в боях за освобождение города от гитлеровских захватчиков в районе крепости в январе 1943 года, переименовать улицу танкистов в улицу Пяти Танкистов».
А вот как описывают последний бой экипажа танка №33 научные сотрудники Архива Министерства обороны СССР И.Морозова и Т.Степанчук.
«Наступил 1943—й год. Второе января стало днем освобождения Великих Лук. Но последняя группа гитлеровцев с ожесточением обреченных продолжала обороняться в крепости. Несколько атак пехотинцев нашей 357—й стрелковой дивизии оказались безуспешными. Тогда к крепости были выдвинуты танки капитана Слободяна и младшего лейтенанта Шеметова. Их пушки ударили по кирпичной стене. Когда рассеялось облако красноватой пыли, танкисты увидели, что часть ее рухнула. Открывая путь на крепостной двор. Две боевые машины покатили на встречу орудийным и пулеметным выстрелам. Первой миновала пролом 33—я. Скороговоркой ударил пулемет Прияткина, очередями настигая мечущихся эсэсовцев. Развалились под могучими гусеницами одна, вторая пушки.
Во двор ворвался танк капитана Слободяна. А наша пехота отстала. Ахнул пламенем фашистский огнемет. Танк Слободяна загорелся. Надо отходить. Прияткин в смотровую щель окинул взглядом двор: земляной вал, каменные башни, часовня и в стороне — замерзшее озеро.
—Мы еще сюда вернемся!
И они действительно вернулись. Танк Слободяна удалось спасти от огня, но он вышел из строя. И снова жаркая схватка разгорелась на крепостном дворе. Один краснозвездный танк и прорвавшийся за ним стрелковый взвод оказались под огнем засевших в каменных норах гитлеровцев. Их было в десятеро больше и они били в упор. Пехотинцы полегли сраженными, танкисты остались без поддержки. И отступать было некуда: гитлеровцы заминировали пролом.
В «КВ» полетели гранаты, ударили огненными струями огнеметы. Танк вспыхнул. Гитлеровцы радостно заулюкали: «Рус, сдавайся!»
В ответ на это из горящего танка раздались выстрелы. Потом они смолкли: кончились боеприпасы. Капитан Слободян услышал в наушниках хриплый голос Прияткина:
—Погибаем, но в плен не сдаемся. Прощайте, товарищи!
Горящий «КВ» рванулся к озеру. Тяжелая машина промчалась по его льду несколько десятков метров и скрылась в пучине». («Рабочий край» №108 9мая 1964г).
Судьба М.Ф. Прияткина — одна из миллионов судеб, положенных на алтарь победы в Великую Отечественную войну. Ни одна из этих судеб неповторима — у каждого своя. Однако есть и общая черта — это самоотверженная любовь к своей социалистической Родине. Без этого патриотизма поколений советских людей, вступивших в смертельную схватку с фашизмом, победа была бы не возможна.
В наше неспокойное время не только за рубежом, но и у нас пытаются взять под сомнение нужность народных жертв в военное лихолетье, есть стремление и унизить значение нашей победы для СССР и всего мира. Раздаются осуждающие возгласы, что победа досталась слишком великой кровью в результате неправильной политики правительства Сталина.
В ответ на это можно сказать: величие победы и всенародного подвига от этого только ярче сияет. Несмотря на трудности, созданные сталинской политикой перед началом войны, советский многонациональный народ нашел в себе силы, чтобы победить. И один из решающих двигателей этой силы — беззаветная любовь к своей Родине. Об этом нельзя забывать нынешним поколениям.
Тем более, что главной движущей силой тяжелых боев великой Отечественной были все—таки рядовые воины—пехотинцы, артиллеристы, танкисты и так далее. Это на их крови засветилась и взошла заря Победы, оплаченной невероятной ценой.
